Рэнди Шекман говорит, что его лаборатория больше не будет отправлять статьи в Nature, Cell и Science, поскольку они извращают науку.
Ведущие научные журналы мешают научному процессу. Это «тираны», которых надо сбросить с трона.
Вот как высказался, объявляя им бойкот, американский биолог Рэнди Шекман, получающий сегодня в Стокгольме Нобелевскую премию по физиологиии медицине. Его лаборатория больше не будет отправлять статьи в журналы Nature, Cell и Science.
По его словам, желание увидеть свою работу в «элитном» журнале побуждает исследователей срезать углы и заниматься тем, что считается модным, а не тем, что важнее для науки. Проблема, говорит он, ещё и в том, что редакторы никогда не были учёными, это профессионалы исключительно издательского дела, которых интересует прежде всего шумиха, сенсация, фурор.
«Я учёный, — пишет г-н Шекман в британской Guardian. — Мой мир — это мир профессионалов, которые делают великое дело в интересах человечества. Но он обезображен нецелесообразными стимулами. В нём преобладают структуры, поощряющие стремление к личной репутации и продвижению по службе, и поэтому наибольшее вознаграждение получает тот, кто берётся за самую модную работу, а не тот, кто работает лучше всех. Те из нас, кто следует этим стимулам, мыслят вполне разумно (я и сам следовал им), но не всегда наилучшим образом служат интересам своей профессии, не говоря уже об интересах человечества и общества.
Мы все знаем, что извращённые стимулы наделали в финансовой и банковской сфере. Разница лишь в том, что я и мои коллеги получаем не огромные денежные премии, а профессиональные награды по результатам публикаций в престижных журналах — в основном это Nature, Cell и Science.
Эти элитные журналы должны быть воплощением качества, должны публиковать только лучшее. Поскольку финансирующие организации и ведомства, принимающие кадровые решения, видят в этих журналах лакмусовую бумажку науки, появление на их страницах повышает твои шансы на грант и профессорское звание. Но репутация больших журналов не совсем заслужена. Хотя они публикуют много выдающихся работ, это далеко не единственное, что они публикуют. К тому же они не единственные, кто публикует выдающиеся исследования.
Эти журналы щепетильно относятся к своим брендам, заботясь больше о подписке, чем о стимулировании наиболее важных исследований. Подобно модельерам, которые выпускают сумки и костюмы лимитированным тиражом, они знают, что дефицит подогревает спрос, поэтому искусственно ограничивают количество принимаемых работ. Затем для рекламы эксклюзивных брендов проделывается трюк под названием "импакт-фактор" — измеряется, сколько раз опубликованные в данном журнале статьи цитируются в последующих исследованиях. Чем лучше статья, говорят нам, тем чаще она цитируется, поэтому лучшие журналы получают самый высокий рейтинг. Тем не менее это глубоко ошибочная мера, служение которой стало самоцелью. В действительности это такой же удар по науке как практика бонусов — по банковской сфере.
Средний рейтинг журнала ничего не говорит о качестве отдельной статьи. Кроме того, цитирование далеко не всегда связано с качеством. Статья может широко цитироваться не только потому, что это хорошая наука, но и потому, что она на модную тему, провокационна или ошибочна. Редакторы журналов категории люкс прекрасно это понимают, поэтому принимают статьи, которые могут наделать шуму обращением к горячей теме или неоднозначными заявлениями. В результате вместо науки учёные начинают заниматься выдуванием пузырей вместо более важной и скромной работы — например, вместо попыток воспроизвести исследования.
В крайнем случае соблазн попасть в элиту заставляет срезать углы, то есть ошибаться и обманывать. Например, журнал Science недавно отозвал целый ряд нашумевших статей о клонировании человеческих эмбрионов, о корреляции между мусором и насилием, а также о генетических профилях долгожителей. Что ещё хуже, он до сих пор не отозвал работу, утверждавшую, что в ДНК микроорганизмов мышьяк может использоваться вместо фосфора, несмотря на всю научную критику этого заявления».
Рэнди Шекман работает главным редактором научного интернет-журнала с бесплатным доступом. Возможно, именно этим обусловлена острота демарша
Г-н Шекман, несмотря на всё вышеизложенное, полон оптимизма. Будущее, считает он, за «новой породой журналов с открытым доступом, перед которыми не стоит задача продать дорогостоящую подписку». «Рождённые в Интернете, они могут принять любое количество статей, лишь бы они отвечали стандартам качества, — пишет нобелевский лауреат. — Многие из них редактируются учёными, способные оценить ценность работы без учёта индекса цитирования».
Г-н Шекман напоминает, что он и сам подвизается в журнале eLife, который издаётся британским благотворительным фондом Wellcome Trust (Великобритания), Медицинским институтом Говарда Хьюза (США) и Обществом Макса Планка (ФРГ). По его словам, они публикуют «науку мирового класса» каждую неделю.
«Спонсоры и университеты тоже могли бы сыграть положительную роль, — продолжает учёный. — Они должны сказать комитетам, которые распределяют гранты и должности, что не стоить судить о статьях по тому, где они опубликованы. Качество науки, а не бренд журнала — вот что имеет значение. Самое главное, мы, учёные, должны принять меры. Подобно многим другим успешным исследователям я опубликовал несколько работ на страницах крупных брендов, и в их числе были те, которые позволили мне заслуженно выиграть Нобелевскую премию по медицине. Но больше такого не будет. Моя лаборатория отныне будет игнорировать элитные журналы, и я призываю всех остальных сделать то же самое.
Так же, как Уолл-стрит должна разорвать оковы бонусной культуры, которая рациональна для отдельных лиц, но вредна для финансовой системы в целом, наука должна свергнуть тиранию элитных журналов».
С г-ном Шекманом трудно не согласиться. Как подчёркивает журналист Guardian в сопутствующем материале, престиж, даруемый крупными журналами, привёл, например, к тому, что Китайская академия наук стала выплачивать самым успешным авторам эквивалент $30 тыс.
Постдок Дэниел Сиркис из лаборатории Шекмана согласен со своим руководителем: учёные тратят кучу времени на то, чтобы их работу опубликовали Cell, Science или Nature. «Да, мне будет трудно попасть в определённые элитные учреждения без статей в этих журналах, но я не думаю, что хотел бы заниматься наукой там, где место публикации выступает важным критерием приёма на работу», — храбрится г-н Сиркис.
Биохимик Себастьян Шпрингер из Университета Якобса (ФРГ), который работал с Шекманом в Калифорнийском университете в Беркли (США), тоже не считает систему меритократической. Действительно, говорит он, редакторы журналов больше ценят новизну, чем качество работы. И далеко не все лучшие статьи выходят на страницах именно этих журналов. Тем не менее, по мнению г-на Шпрингера, лучшей системы пока нет.
Главный редактор журнала Nature Филип Кэмпбелл снимает с себя всякую ответственность, и он имеет на это право. В этом году опрос, проведённый издательской группой Nature среди 20 тыс. учёных показал, что при выборе места публикации исследователи принимают во внимание прежде всего репутацию журнала, актуальность его содержания для данной научной дисциплины и импакт-фактор. Действительно, учёным самим надо определиться, чем они хотят заниматься — наукой или карьерой. А уж потом жаловаться на редакционную политику некоторых журналов.