Появление зависимости — героиновой ли, алкогольной — сопровождается развитием чего-то вроде «условных рефлексов», когда желание выпить или принять дозу возникает, например, от запаха пива или от вида шприца. Такая связь между стимулом и желанием со временем укрепляется настолько, что избавить пациента от зависимости становится очень трудно. Даже если сам человек перестаёт хотеть «вредное вещество», ему о нём напомнят внешние раздражители: запахи, какие-то жизненные ситуации и т. п.
Этого можно было бы избежать, если бы мозг забыл про признаки былой зависимости, если бы тот же запах алкоголя был для него просто запахом алкоголя и не будил при этом никаких сладостных воспоминаний. Исследователям из Калифорнийского университета в Сан-Франциско (США) удалось найти способ, позволяющий редактировать память, изгонять из неё информацию о зависимости. Причём этот способ основан не на психотерапевтическом вмешательстве, а на молекулярной коррекции внутриклеточных сигнальных путей, связанных с ферментом-киназой mTOR и биосинтезом белка.
Память наиболее доступна для редактирования в момент активации, воспоминания, когда информация оказывается нужна мозгу для каких-то процессов, заключений, выводов. Это можно сравнить с тем, как из архива по требованию поднимают какой-то документ, и когда вы получаете его на руки, то можете сделать с ним, что хотите: вырвать пару страниц, перетасовать их, вклеить новые и т. д. В обычной библиотеке за такое, пожалуй, оторвут голову, но в случае нейронной памяти — почему бы и нет? Главное — успеть до того момента, когда данные погрузятся в долговременную память и снова станут недоступны. А ещё известно, что если нарушить работу сигнального пути, идущего через mTOR, это дестабилизирует память, и то, что нужно забыть, может быть забыто.
В статье, опубликованной в Nature Neuroscience, группа исследователей под руководством Патрисии Джанак описывает, как ей удалось избавить крыс от алкоголизма. К выпивке животных приучали, предлагая им выбрать между обычной водой и 20-процентным раствором спирта: в течение семи недель грызуны всё чаще пили спиртовой раствор, причём во всё бóльших количествах. На пике алкоголизма уровень спирта в организме достигал 80 мг на 100 мл крови.
Затем животных на десять дней лишали этого удовольствия, после чего им снова предлагали спиртовой раствор, но лишь каплю, которой хватало только на то, чтобы понюхать или лизнуть. Это было нужно для того, чтобы активировать «алкоголическую память». И вслед за этим часть крыс получала рапамицин, который подавлял mTOR-сигнальный путь. Все животные были обучены нажимать на специальный рычаг, когда им приходило в голову выпить. После напоминания о былом удовольствии крысы активно жали на рычаг, но те, что получали рапамицин, делали это намного, намного реже.
Очевидно, у животных слабела память о связи между запахом и вкусом спирта и употреблением алкогольного раствора. Рапамицин не влиял на формирование новой памяти, но вмешивался в уже существующие воспоминания. Когда память об алкоголе активировалась, рапамицин препятствовал тому, чтобы она снова превратилась в долговременную, и воспоминания улетучивались, вместо того чтобы погрузиться обратно в «архив». Память, как известно, зависит от наличия специальных белков, поддерживающих синаптические контакты между нейронами, и, по-видимому, действие рапамицина заключается в том, что он не даёт этим белкам синтезироваться, подавляя киназу mTOR.
В таком эффекте нет ничего специфического, рапамицин может подавлять самые разные зависимости, включая даже пристрастие к сладкой воде. Все подобные опыты до сих пор проводились на животных, однако учёные полагают, что метод можно адаптировать под людей — и тогда с его помощью можно будет лечить не только от алкоголизма, но и от самых разных зависимостей, от игровой до опиатной.